Hosted by uCoz
на главную
Антон Успенский
Гаэтано Пеше. Мужское искусство женского дизайна.
(отредактированный вариант статьи опубликован в "Декоративное искусство стран СНГ" № 1 (412), 2011)
(все фото - Антон Успенский)
Природа есть либо сам Бог, либо божественная сила, открытая в самих вещах.
Джордано Бруно
Для начала – пример о категориях мужского и женского в дизайне. Количество автокатастроф можно снизить на порядок, если плавный и текучий (женский) дизайн большинства легковых машин изменить на угловатый и сухой (мужской). Автомобиль с жестким экстерьером заставляет держать дистанцию, поскольку человек даже боковым зрением считывает опасность и агрессию в форме движущегося предмета. При умелой PR-компании – «женственная смерть последней модели» – можно пошатнуть и авторынок. Другой пример: изящными коллекционными ятаганами и самурайскими клинками поранить себя больше шансов, чем мачете или кухонным тесаком – форма притягивает и соблазняет, как говорится, – руки так и тянутся.
Вещи (не хочется говорить «работы») Гаэтано Пеше не ограничиваются тактильным шармом, они оживают при телесном контакте, чувственно вибрируют и желеобразно подрагивают от поглаживаний и шлепков. Такой дизайн называют поведенческим, когда потребитель-контактер задействует не только слух и зрение, но и кинестетические способы восприятия. Пеше занимается «женским» дизайном: придумывает намеренно несовершенные вещи; принимает случай как составляющую творческого процесса; утверждает, что содержание важнее формы… И весьма успешен в такой художнической стратегии.
Гаэтано Пеше родился в 1939-м в Италии, окончил архитектурный факультет Венецианского университета, а с 1980-го стал жить и работать в Нью-Йорке. Он уже больше тридцати лет записан в международные дизайнерские святцы, дебютировав в 1969-м. Тогда он для B&B Italia спроектировал технологическую мебельную новацию – серию UP, в которую вошло знаменитое кресло UP 5. Кресло, выполненное из вспененного полиуретана, паковалось вакуумным способом и, при вскрытии упаковки, вырастало перед восхищенным зрителем, обнаруживая свои чрезвычайно притягательные объемы. С тех пор завернуть кресло обратно в упаковку, как и изъять имя Пеше из современного дизайна – невозможно. Технологический и креативный импульс не позволял креслу UP 5 стоять как мебели, на Миланской мебельной выставке 1970 года для него была создана инсталляция Gemini, а фотосессия этой инсталляции, сделанная фотографом Зауггом, стала не менее знаменита. И уже много лет спустя этот дизайнерский объект был воспроизведен под названием UP 2000. Для выставки в Петербурге – автор не дает своей вещи застояться – формы кресла облачены в новое золотистое платье (не скажешь ведь «чехол»). Так Пеше не дает застояться и нашим привычкам, используя масс-медийные каналы для подергивания и потряхивания своих объектов из полиуретановой резины.
Усевшись в кресло UP 5, вы оказываетесь не столько на коленях любящей женщины, сколько в гамаке материнского подола, фрейдист здесь отдыхает в прямом и переносном смысле. Однозначен лишь шар, – то ли подставка для ног, то ли вытесненный из уютного лона конкурент, – подобные рассуждения пресекаются взглядом на цепь, соединяющую шар с креслом, такой образ несвободы, как круглая гиря каторжника, перевода не требует. Что же касается образов подсознательных, вызванных на кушетке шамана из Вены, на кресле Пеше они становятся слишком легковесны и обнаруживают под собой ассоциации до-фрейдистские, укрепленные в итальянской витальности. UP 5 – матрона, а не куртизанка, пребывает в увесистом родстве с шарообразными формами Венеры Виллендорфской, со средиземноморским плодоносным материнством и пандемическим культом Мадонны в Италии. Чувственная, эротическая составляющая этого объекта безусловна, а истоки ее, как мне кажется, приоткрываются в итальянском средневековье. Тогда, изнуряющие себя целибатом, братья-спиритуалы в некоторых монашеских орденах во время богородичных радений достигали такого градуса экстатического состояния, что обретали в молитве вполне земное удовлетворение. Искренность и страстность итальянского отношения к матери и Богородице до сих пор прекрасно соседствуют на этой земле с анекдотами и присловьями, самые грязные из которых – о Мадонне.
Выставка Гаэтано Пеше в Галерее дизайна / Bulthaup – первая выставка мастера в России – названа «Вопрос (к) времени», и слово время часто используется для его экспозиций. Светильник «O Sole mio» был задуман в 1971, а реализован почти на двадцать лет позже – идея дожидалась технологии, Орфей ждал Гефеста. Суть светильника – плоское солнце, двигающееся по прямой направляющей туда и обратно, в течение 12 часов, либо – по окружности с циклом в сутки. Светильник-хронометр, который высокотехнологичным способом возвращает архаичный ритм в мегаполисы. «О мое солнце» – солярный гимн, в чьем появлении далеким эхом отзывается «Песнь о Солнце» Франциска Ассизского, предвосхитившего полнокровие Возрождения. Конечно, подобные связи не могут быть отрефлексированы самим дизайнером, но с автором, утверждающим примат содержания, нужно держать ухо востро и, при необходимости, обратиться к теогонии и космогонии.
Согласно А.Ф. Лосеву, дело было так: Хронос снес в Эфире серебряное Яйцо, которое явилось первоформой. Из Яйца появилось загадочное существо, носящее множество имен, преимущественно Фанета, Метиса и Протогона. Орфей одного и того же бога называл и Эротом и Фанетом и Великим демоном. Эрот был лишен глаз и ушей, они были ему без надобности, о нем Орфей говорит: «Быстрой любовью слепой чрез мысли он управляет». Эрот занимался созерцанием предшествующей красоты, воспринимая ее «через свою собственную, и эту последнюю – не путем дробимых чувственных восприятий». После чтения текста такой глубины залегания самый отъявленный фрейдист безмятежно заснет в кресле UP 5, и не только в нем. В серии кресел «I Feltri» Пеше использует войлок, и мягкие высокие углы позволяют завернуть себя с головой в куколь, утомившись от света. А светильником может оказаться «Lamp with Underwear», превративший комедийный жест в пластический bon mot. Пеше говорит, что объекты исполняются по мотивам значимых для него тем, но поскольку статей никто не читает, он вкладывает содержание в дизайн, апеллируя к чувствам грамотных ленивцев.
Один из последних светильников «54 Arms Lamp» – обретает форму под руками своего хозяина, – гибкая вязанка, пучок света из полиуретановой резины, прирученный гекатонхейр – одомашненный многорукий титан. Светильники антропоморфны, либо буквально, как в сериях «Friends Lamp» и светильниках-масках, либо миметичны, как в серии «Спагетти». Объясняя любовь к световым объектам, Пеше говорит, что Бог для него – это свет, что напоминает высказывание другого знаменитого итальянца ХХ века, художника Лучо Фонтаны: «Теперь даже в религии аллегориям пришел конец, пора с ними расстаться, а я изображаю символ «я верую в Бога», делаю две прорези». А дизайнер делает пару-другую отверстий в светильнике.
Объекты из полиуретана, как в старом анекдоте – не холодные и не теплые, они – приятные. Чуть дрожат, слегка дразнят, приглашают в игру. Правила можете придумывать вы сами, или можете оставить предмет в покое, в неконтактном отдалении, для месседжа Гаэтано Пеше это возможно, никаких «интерактивных» обязательств. В связи с чем и возникает вопрос: как профилирован этот дизайн, какой профиль у его автора? Пеше в ответ ерничает и разными приемами изображает свой профиль с выразительным носом – составляет из разноцветных пластиковых стульев, прорезает его в спинке кресла, выставляет из-за корешка книжки. Высовывает буквально: каталог 2004 года «Il Rumore del Tempo» – не самое простое в эксплуатации издание, из тех, что мне попадались. Обложка сделана из экологичной кокосовой копры, но – с лохматым, осыпающимся краем, страницы пробиты извилистой линией вырубки, мешающей листать их по вашему усмотрению, корешок открыт и запаян столбиками полиуретана. Авторский нос с варварским любопытством вылезает за границы книжного абриса и попадает под руки. Профиль как товарный знак и знак авторизации – безупречное решение и повод для игры.
Для выставки в Галерее дизайна / bulthaup в качестве приглашения был сделан гибкий браслет в форме рыбки. Фамилия Пеше переводится как рыба, и в 1994 он основывает компанию Fish Design по выпуску аксессуаров из полиуретановой резины, а в 2006 делает стол Fish Table в форме не идеальной рыбы, что, по мнению автора, отражает современную экологическую обстановку.
Наиболее социально обеспеченный объект выставки – стеллаж «11 сентября» – две полупрозрачные вертикальные секции, соединенные закрытым объемом в форме сердца. В Нью-Йорке, где четырнадцать процентов выпускников паблик скулс не умеют читать, подобный скульптурный трюизм, без сомнения, «попадает в формат».
Наследуя средиземноморской традиции, мужское и женское произошли от дорического и ионического стиля в храмовой архитектуре. Ионическая – женская – капитель восходит к архетипу финиковой пальмы, со временем плоды финики стилизовались в ионики – яйцеобразные элементы. В «женском дизайне» Гаэтано Пеше форм, подобных яйцу, не замечено, но существуют вазы, готовые принять в себя нечто, стать подставкой для чего-то похожего. Снаружи они напоминают кокон из цветных спагетти, плотно сплетенную корзину или сосуд времен до изобретения гончарного круга. Внутри вазы – явно не для цветов и фруктов, они сами способны цвести и поспевать, и продолжать хранить форму невидимого серебряного Яйца, снесенного Хроносом.
Ab ovo ursue ab mala – «от яиц до яблок» – от начала и до конца, так проходил античный римский обед. Яблоки Гаэтано Пеше лежат горкой на краю стула «Wan-Chai Chair», таких объектов семь – лимитированное издание из синтетического материала. Когда-то поэт Андрей Вознесенский тревожился: «Всё из пластика – даже рубища…», сегодня, ощущая полиуретановые предметы Пеше, мы внутренним зрением созерцаем предшествующую им красоту, данную нам Эротом, столь вольно чувствующим себя на земле ненаглядной Италии. Диапазон свободы не ограничен: от первоформы яйца до искушения формой. Например, яблока.
на главную